Росрыболовство предлагает не менять правила игры в интересах отдельных ведомств.
Уходящий 2012 год был богат событиями, два из которых выделяют его в череде последних не менее насыщенных лет.
В феврале состоялся III-й Всероссийский съезд работников рыбного хозяйства, на который рыбаки вынесли наиболее острые проблемы рыболовства. В надежде быть услышанными делегаты форума утвердили Решение съезда, содержащее ряд рекомендаций, адресованных, в том числе, лидерам государства. Среди них – предложение Президенту и Председателю Правительства РФ повысить роль федерального органа, отвечающего за выработку и реализацию государственной политики в области рыбного хозяйства, путем создания министерства рыбного хозяйства.
Второе событие имеет непосредственное отношение к первому, поскольку характеризует, как власть услышала рекомендации рыбаков – Росрыболовство, напрямую замыкавшееся на председателя Правительства, указом Президента Российской Федерации в мае было передано в подчинение министерству сельского хозяйства. Таким образом, рекомендация рыбаков властями была услышана с точностью «до наоборот».
На этом фоне рыбаки продолжали ловить рыбу, рыбопереработчики – выпускать продукцию, Росрыболовство в своем новом статусе – управлять отраслью.
О том, как это получалось, и о многом другом своими мыслями с «Рыбацкой газетой» поделился заместитель руководителя Федерального Агентства по рыболовству Василий Соколов.
Активы и пассивы
- Василий Игоревич, что можно занести в актив и что в пассив Росрыболовства в уходящем 2012 году?
- Начну с того, что не удалось сделать в этом году, поскольку понимание неудач всегда важнее, чем констатация успехов. Не принят пока Закон об аквакультуре, на который мы очень рассчитываем и без которого развитие этого сектора рыбного хозяйства невозможно.
До сих пор не урегулированы вопросы прибрежного рыболовства, да и в целом ситуация с регулированием промысла и стимулированию, подчеркну, именно стимулированию увеличения поставок рыбы на внутренний рынок, по-прежнему, не решен. В первую очередь, так и не удалось снизить административные барьеры на пути поставок рыбы на внутренний рынок. Мы понимаем, мало заявить о том, что российская рыба должна приходить в Россию, для этого надо создать условия, чтобы рыбакам было выгодно везти ее сюда. Более того, не только рыбаки имеют проблемы с чрезмерным давлением контролирующих органов при работе на российский берег. На Дальнем Востоке рыбопереработчики подсчитали, что их контролируют 26 структур, которые постоянно проверяют предприятия по всем возможным и не возможным показателям. Во многих случаях эти услуги не бесплатные. А где-то совсем наоборот. При этом качество рыбы на прилавках от действия контролирующих органов практически не зависит, а вот цена от их активности очень даже поднимется. О каком росте поставок уловов водных биоресурсов в Россию и о развитии береговой рыбопереработки можно говорить при таком административном прессе?
Наконец, мы не смогли добиться увеличения финансирования отраслевой науки. Последние три года объем выделяемых государством финансовых средств на проведение научных исследований в интересах российского рыболовства не повышается. И это при том, что в 2009 году в результате двух секвестров уже предназначенные для науки средства были сокращены на 30% в рамках противодействия кризису. На 2013 год Минфин сначала даже урезал на 5% эти средства, потом вернул на прежний уровень, но это не решает задачи необходимого увеличения рыбохозяйственных исследований во внутренних водоемах, в Российской исключительной экономической зоне и за ее пределами. Это крайне важно для районов Северной и Центрально-Восточной Атлантики, где нам нужно обязательно присутствовать как рыбодобывающей державе. Наука же играет ключевую роль в международных отношениях в сфере рыболовства, являясь той «лошадкой», которая тянет за собой все российское рыболовство за пределами нашей 200-мильной экономической зоны.
Если говорить о причинах, почему нам не удалось решить перечисленные выше задачи, то нужно сказать, что среди прочего свой отпечаток наложило и переподчинение Росрыболовства Минсельхозу. Наряду с открывающимися возможностями решать стоящие перед отраслью задачи, новый статус ведомства по объективным причинам не мог не повлиять на его работу. В Росрыболовстве активно проводилась работа, и был сформирован пакет документов для внесения поправок в отраслевую нормативную базу, чтобы создать комфортные условия для всех участников рыбного рынка при необходимом уровне контроля рыболовства со стороны государства. С мая месяца эти полномочия перешли к Минсельхозу, и на какой-то период времени такая работа была прекращена. Связано это было с решением вопросов организационного порядка: нужно было подобрать и назначить в Минсельхозе компетентных людей, которые бы отвечали за эти вопросы, отработать взаимодействие между структурами Росрыболовства и Минсельхоза при решении вопросов, касающихся функционирования рыбной отрасли. На это нужно было время, и, примерно, месяца два было потеряно. Сейчас такие связи налажены, мы даем свои предложения по решению различных вопросов, касающихся отрасли, готовим проекты документов, участвуем в их согласовании. Рассчитываем, что в следующем году, уже с использованием ресурсов Минсельхоза нам удастся сделать то, что не удалось в этом году.
К положительным итогам уходящего года я бы, прежде всего, отнес то, что нам в условиях реорганизации, ведомственного переподчинения, всегда связанного вначале с потерей темпов развития, удалось сохранить оперативное управление отраслью. Подтверждают это проведенные на высоком уровне лососевая и сайровая путины. И это мнение не мое личное, а самих рыбаков. Во время лососевой путины были даже установлены два рекорда по вылову: на Камчатке и в Хабаровске.
На сегодняшний день, несмотря на задержку с утверждением общего допустимого улова (опять таки по причине появления дополнительной прослойки) изданы все приказы по рыболовству во внутренних водах и в Российской ИЭЗ. Сейчас территориальные органы Росрыболовства по уже отработанной системе, причем под жестким контролем центрального аппарата, выписывают разрешения на промысел. Мы надеемся, что с 1 января 2013 года все рыбаки смогут выйти в море и приступить к работе.
Зыбкое присутствие
- Какие основные вызовы и задачи будут стоять перед отраслью в 2013 году?
- Прежде всего, придется решать то, что не было решено в году уходящем. Повторюсь: нужно максимально облегчить жизнь рыбакам при сохранении четкого контроля за использованием водных биоресурсов со стороны государства.
К категории вызовов рыбной отрасли я бы отнес присутствие российских рыбаков в зонах иностранных государств и в международных водах. Существующими планами в рамках стратегии обеспечения продовольственной безопасности страны рыбная отрасль должна обеспечить 10%-ое увеличение вылова ежегодно. Только за счет своей экономической зоны это сделать нельзя. Запасы наиболее массовых видов водных биоресурсов – минтай, треска, сельдь – эксплуатируются на разумном, но предельном уровне. Нужно работать и в зонах иностранных государств, где наше присутствие сейчас очень зыбко, и вопрос этот в следующем году будет стоять крайне остро.
Мавритания ограничила промысел третьих стран в своей экономзоне таким образом, что Россия и Евросоюз вынуждены уйти за 20-мильную зону, где рыбы практически нет. Соответственно рыбаки полностью покинули воды этого государства. В Сенегале идет жесткое противодействие со стороны «зеленых», прежде всего, работе российского добывающего флота.
Очень тяжело в этом году шли переговоры с Марокко, где большой интерес имеет и рыбодобывающий флот Евросоюза. Буквально на днях мы подписали Меморандум, который позволит работать нашему флоту до вступления в силу нового соглашения. Оно также было мной уже завизировано совместно с Министром сельского хозяйства и рыболовства Марокко. При этом новое соглашение должно быть подписано до конца февраля. То есть в мире идет жесткая борьба за водные биоресурсы.
Надо сказать, что российские рыбаки находятся в более трудных условиях по сравнению с рыбаками ЕС. Последние получают хорошие дотации от своих стран. Мы же когда говорим о необходимости проведения научных исследований в интересах рыболовства в зонах иностранных государств, без которых не может быть и речи о присутствии российского добывающего флота там, слышим от Минфина, а зачем нам это надо. Наши аргументы в том, что это дополнительные рабочие места, налоговые отчисления, в конце концов – это присутствие российского флага, для финансистов звучат неубедительно.
Единственный вариант ответить на этот вызов – государству принять решение исходя из геополитических соображений: должна Россия присутствовать в промысловых районах иностранных государств или нет. Если да – давайте добиваться этого, скоординировав усилия различных ведомств, которые в странах, представляющих интерес для российского рыболовства, уже находятся. Ведь рыбная отрасль – это всего лишь маленький сегмент российского присутствия там. Есть целый ряд других ведомств, которые имеют свой интерес: - это тяжелая промышленность, нефтегазовая промышленность, военно-промышленный комплекс, наконец. Почему бы не использовать возможности всех ведомств, и выступать, скоординировав свою позицию друг с другом. Добиться нужного результата было бы гораздо легче.
- Российские рыбаки не чувствуют себя защищенными на промысле в Центрально-Восточной Атлантике перед контролирующими организациями африканских стран. Одна из основных называемых ими причин – отсутствие представительств Росрыболовства в этих странах. Планируется ли открытие таковых в странах ЦВА, в экономических зонах которых работают российские промысловые суда, учитывая актуальность российского рыболовного присутствия там?
- Росрыболовство имеет свои представительства в Марокко и в Мавритании, которые вынуждены заниматься еще и соседними Гвинея-Бисау, Сенегалом, Сьерра-Леоне, Замбией. Два представителя на такое количество стран явно недостаточно. Поэтому мы вышли с предложением о создании нашего представительства в Сенегале. Нам пошли на встречу: подписан соответствующий указ Президента РФ и в 2013 году в Сенегале будет открыто представительство Росрыболовства, которое будет отвечать и за Гвинея-Бисау и Замбию.
Но я бы хотел вернуться к предыдущему вопросу. Другим серьезным вызовом для рыбохозяйственного комплекса страны является насыщение российского рынка доступной и качественной рыбопродукцией. Мало выловить рыбу и поставить ее на берег. На Дальнем Востоке холодильники забиты рыбой, в среднюю полосу России она не уходит. И одну-две причины не назовешь, почему из года в год мы наблюдаем одно и то же. Ведь дело не только в тарифах на услуги транспортных компаний. Очень многое зависит от самого рынка, насколько рыба востребована у нас, насколько она раскручена как продукт. Эти вопросы вообще не входят в компетенцию Росрыболовства, зона ответственности которого заканчивается у причала. К сожалению, сегодня у нас рыбохозяйственный комплекс раздроблен и не функционирует как единый организм. Тема глобальная и в рамках одной газетной статьи ее не осветишь. Скажу только одно: если на внутреннем рынке появится серьезный спрос на рыбную продукцию, рыбаки найдут способ, как довезти ее до потребителя. И самолеты, если надо, задействуют.
Севморпуть без рыбаков?
- В советские времена рыба массово доставлялась в центральные регионы страны судами Мортрансфлота Северным морским путем. И это было гораздо дешевле, чем железнодорожным транспортом. Почему бы сейчас не сделать акцент на этом маршруте, заказав исследования, чтобы с цифрами в руках показать в правительстве выгодность доставки рыбы через Севморпуть, учитывая положительный мультипликативный эффект этих поставок на рынок и береговую переработку, и тем самым добиться снижения тарифов на услуги ледокольного флота?
- Да, это и дешевле, и быстрее, и удобнее: Севморпуть может начинаться прямо от восточного берега Камчатки, практически из промысловых районов. И мультипликативный эффект будет и для рыбопереработки и для рынка. И доказать это можно априори, заказав НИОКР. Но есть одно «но»: при нашем несовершенном ФЗ №94 о размещении заказов для государственных нужд далеко не факт, что деньги не будут выброшены на ветер. Нам до сих пор приходится судиться с недобросовестными, назовем это мягко, контрагентами, выигравшими тендеры на постройку судов для государственных нужд еще в 2004 – 2006 годах, и не выполнившими условия подписанных контрактов.
Мы предлагаем другой путь. Государство заявило о своих интересах в Арктике, о том, что будет развивать Северный морской путь. Почему бы не делать это и в интересах рыбаков, доставляя их уловы по Севморпути по таким же тарифам, как нефть и лес, а не в разы дороже. Давайте переведем рыбу из категории «прочие грузы», где она сейчас находится. Причем сделаем это хотя бы в экспериментальном порядке всего лишь на 2-3 года и только в летние месяцы, когда на Дальнем Востоке идет большая путина. И посмотрим на практические результаты этого эксперимента. А потом уже примем окончательное решение, нужен рыбакам Севморпуть или нет.
Еще раз повторюсь: проблема комплексная, и требует комплексного подхода, в том числе «раскрутки» рыбы на внутреннем рынке, контроля ценообразования. Ведь конечную цену на рыбу формирует не рыбак, а многочисленные посредники и торговля. Во Владивостоке горбуша у рыбаков стоит 35 рублей за кг, а в Москве цена переваливает за 100 рублей. Будет ли она востребована массово при таких накрутках. Наверное, нет. Тогда и Севморпуть для транспортировки рыбы в больших количествах будет не востребован. Росрыболовство не имело возможности решать эти вопросы, все, что мы могли делать – это только обозначать проблему и заниматься этим факультативно. Сейчас, находясь в структуре Минсельхоза, мы рассчитываем, что эти проблемы будут решаться. Время покажет.
- Вы не обозначили в качестве задачи или вызова, на который придется ответить Росрыболовству в 2013 году, проблему борьбы с ННН (нелегальный, нерегулируемый, несообщаемый) - промыслом. Или она не настолько серьезная, чтобы о ней говорить?
- Это серьезная проблема, мы не отрицаем, и будем делать все возможное, чтобы ликвидировать браконьерский пресс на водные биоресурсы в российской экономзоне. Не буду говорить, что уже сделано, и что планируется делать дальше для этого, скажу о другом. Промысел основных объектов, таких как минтай, треска, сельдь, у нас ведется с минимальными нарушениями, масштабного браконьерского лова нет. Там наведен порядок. К сожалению, этого пока нельзя сказать о дорогостоящих высоколиквидных объектах Дальнего Востока, таких как краб, трепанг и др. Причины известны, зависят не только от России, но и от тех стран, которые принимают нелегально добытый улов в своих портах. Поэтому мы и заключаем с ними двусторонние соглашения о совместной борьбе с ННН-промыслом.
Огласите список
- В последнее время опять на слуху «квоты под киль». Почему бы Росрыболовству не предложить и не лоббировать в правительственных коридорах свой лаконичный и понятный вариант решения проблемы обновления промыслового флота, чтобы он тоже был на слуху. Например, строительство только одного современного добывающего судна от его проектирования отечественным КБ до сдачи «под ключ» на отечественной судоверфи при существенном государственном финансировании, а затем передаче этого судна в лизинг рыбодобывающей компании? Пусть это будет эксперимент, - «киль под квоты» - который докажет способность российских КБ и верфей создавать современные промысловые суда, или наоборот – их неспособность.
- Отношение Росрыболовства к «квотам под киль» хорошо известно: это передел ресурсов, что пагубно скажется на развитии отрасли в целом и ее инвестиционной привлекательности. Поэтому мы против этой идеи.
Но у нас другой подход к доказательству нашей позиции. Говорить о том, что российские судоверфи не могут строить, а конструкторские бюро проектировать рыболовные суда – неконструктивно. Это нужно доказать или согласиться с обратным. Я неоднократно призывал рыбаков подготовить совместно заявку в Минпромторг и ОСК (Объединенная судостроительная корпорация), от которых исходит идея «квоты под киль», в которой указать, какие суда, с какими характеристиками им нужны. Какая стоимость и сроки строительства этих судов на верфях в Норвегии Хорватии, Турции. И пусть Минпромторг и ОСК огласят список конкретных российских верфей, которые смогут построить такие же суда, и какие будут стоимость и сроки строительства.
- Но ведь уже были заявки от рыбаков на строительство добывающих судов в России. Буквально в прошлом номере мы писали о том, как ОСК пытается построить минтаевый траулер для дальневосточной компании?
- Да, и хорошо, что ваша газета об этом пишет. Были безуспешные попытки и мурманской компании «Робинзон» построить судно в России. Но это единичные случаи, при которых всегда можно сказать: что-то не получилось, что-то не срослось. Нужна общая заявка от рыбаков в адрес Минпромторга и ОСК, тогда трудно будет уйти от прямого ответа, какая судоверфь в России и на каких условиях может построить современное крупнотоннажное промысловое судно.
И второй путь, по которому Росрыболовство, как госструктура предлагает идти. У нас есть потребность в научно-исследовательских судах. Причем, потребность колоссальная, поскольку ситуация с техническим состоянием научно-исследовательского флота Росрыболовства удручающая, которая не идет ни в какое сравнение с промысловым флотом. К слову, рыбаки уже вложили в модернизацию своего флота большие деньги, поэтому техническое состояние его не такое плохое, как об этом часто говорят. Более того, например, в США и Канаде промысловый флот старее российского, но там никто не требует, чтобы его срочно обновляли.
Так вот, мы предлагаем НИСы для рыбохозяйственной науки построить в России. Это тот случай, когда заказ может быть на строительство серии кораблей, чего так хотят российские судоверфи. Нам для того, чтобы закрыть научными исследованиями нынешние и перспективные промысловые районы российского рыболовства, нужно построить 2 крупных и 8 среднетоннажных судов. По сложности, эти корабли не уступают промысловым судам, а может даже, и превосходят их. Пусть Минпромторг проведет отбор верфей, на которых будет размещен заказ, и государство целенаправленно профинансирует его. Если такие суда успешно будут построены и, таким образом, будет доказана способность отечественного судостроения создавать современные корабли и для рыбного хозяйства, уверен, рыбаки потянутся на российские верфи.
- Что больше всего мешает Росрыболовству в его работе?
- К сожалению, отрасль все время трясет. На Западе есть результаты социологических исследований, которые четко показывают влияние высказываний, раскрученных в СМИ, на рынок. Мы не исключение. Лоббирование идеи «квоты под киль», предложения некоторых чиновников запретительными мерами, а не рыночными механизмами решать проблему насыщения внутреннего рынка российской рыбопродукцией, все это отвлекает от продуктивной работы и будоражит отрасль.
За последние четыре года рыбаки ежегодно наращивали вылов на 5-10%. Финансовые показатели в период с 2008 по 2012 год выросли на порядок. Чтобы продолжить эту динамику, нужны не только новые управленческие решения, над которыми мы работаем, но и стабильность в отрасли, которую создают понятные правила, не меняемые по прихоти кого-то или в интересах какого-то ведомства.
