Рекордный за последние 6 лет показатель достигнут на недавнем аукционе в Москве, где были «разыграны» квоты на вылов рыбы в Северном бассейне. Победители - четыре мурманские и одна карельская компании - заплатили Росрыболовству как организатору торгов в общей сложности почти 1,6 миллиарда рублей. И ничего, все довольны. А ведь еще не так давно при слове «аукцион» у рыбопромышленников непроизвольно появлялась настороженность и недоверие в глазах. Смирились или пришло осознание того, что на сегодня подобная процедура распределения дополнительных квот - наиболее прозрачный рыночный механизм? Попробуем разобраться.
Аукционы первой волны, называемые еще грефовскими, действительно грешили не всегда чистоплотными действиями изворотливых дельцов, зачастую и имевших-то к рыбной отрасли весьма отдаленное отношение. Зато с полными карманами невесть как заработанного огромного капитальца. Настоящим рыбакам трудно было с ними тягаться. Но времена меняются. Теперь и сами торги становятся все более прозрачными, и у растущего числа рыбопромышленников появляются достаточные деньги на приобретение дополнительных квот. Да и понятие «аукцион» после стольких лет капиталистических отношений в стране уже не вызывает первоначального отторжения у воспитанных в советском духе людей.
Теперь руководители компаний вряд ли реагируют на аукционы так, как в момент их первого проведения. Понимают, что купленные тогда, хотя и с трудом, объемы разрешенной к вылову рыбы сегодня входят в общую выделенную им государством квоту на десять лет. Эти дополнительные объемы будут засчитываться в статистику их предприятия при перезаключении договора на следующий период. А он, по некоторым сведениям, может стать уже не десяти-, а двадцати- и даже двадцатипятилетним. Так что они смогут иметь куда больше водных биоресурсов и возможностей для развития своих предприятий.
Подтверждение тому как раз проведенный недавно аукцион. Выставленный на торги синекорый палтус считается весьма доходным объектом промысла. На него из-за истощения запаса долгое время «охота» была запрещена. Только на последней сессии смешанной российско-норвежской комиссии по рыболовству стороны договорились возродить его промысел после длительного перерыва. А поскольку статистика его вылова давно не велась, то палтус посчитали как вновь вводимый вид рыбы. Следовательно, по правилам он и был выставлен на аукцион. И те компании, что выиграли данный лот, в течение многолетнего периода будут обладать правом на добычу ценного объекта.
Несколько иная ситуация с также выставлявшейся на торги мойвой. Это те объемы квоты, которые по каким-либо причинам не освоены отдельными компаниями. Среди мурманских фирм были такие, что добровольно отказались от уже заключенного с государством договора на право вылова мойвы. В соответствии с Законом о рыболовстве изъятая таким образом мойва должна выставляться на аукцион. Что, собственно, и произошло. И, наверное, логично, что эти неиспользованные и немалые объемы пустят в дело те компании, которые и свою квоту выбрали, и готовы еще больше ловить.
К тем же, кто не желает отказываться от принципа «сам не ам, и другим не дам», в Баренцево-Беломорском территориальном управлении Росрыболовства готовы применить меры добровольно-принудительного порядка. Опыт рассылки недобросовестным пользователям квот так называемых «писем счастья» в управлении уже имеется. Только в прошлом году 9 мурманских предприятий не доловили в общей сложности 10 тысяч тонн мойвы. Чего же удивляться, когда на международных переговорах российским рыбакам урезают квоты на нее.
Поинтересовался у руководителя управления Валентина Балашова: ладно, кому-то повезло, и необходимые средства имелись под рукой. А как быть тем, как правило, мелким компаниям, у которых есть желание ловить больше, но нет денег на аукционы?
По его убеждению, государство плодить нищету не собирается. Оно будет создавать режим наибольшего благоприятствования и помогать лишь сильным или хотя бы потенциально сильным предприятиям. Раздачи квоты «на халяву» больше не будет. Процесс укрупнения рыбодобывающих компаний неизбежен. Это естественный экономический закон, как и законы физики. В свое время многие мурманские флота развалились на десятки мелких компаний. Но такие не смогут возродить рыбную отрасль страны. А объединяться у них не получается или не желают. Между тем законы рынка делают свое дело. Лет через семь их будет еще меньше. Останутся те, кто покрупнее.
Да и руководители мыслят уже совершенно иначе, им просто невыгодно заниматься нелегальным промыслом. А выгоднее быть прозрачными с точки зрения баланса предприятия и его истории выловов. У нас не осваивается часть средств, выделяемых государством на компенсацию процентных ставок по кредитам на строительство судов. Просто многие из таких компаний годами работали по двум балансам. Один настоящий, который никому стараются не показывать. Другой - «игровой», где прибыль практически нулевая. С таким балансом невозможно пойти в банк, а значит, и получить финансовую поддержку государства. Вообще, мелкие компании должны оставаться только в прибрежном рыболовстве, где «одна семья - одно судно» вполне приемлемый вариант. Промышленное рыболовство обязано двигаться к укрупнению. Там суда менее затратны, большие тралы, качественная и быстрая заморозка рыбы. Следовательно, крупное производство становится дешевле. В целях создания условий для быстрейшего укрупнения мы рано или поздно придем к тому, чтобы мелким компаниям повысить ставки сбора за пользование водными биоресурсами, крупным, наоборот, понизить. Аукционы же, как один из оправдывающих себя механизмов прозрачности бизнеса, еще долго будут действовать. Те, кто вкладывает деньги в квоты, модернизирует или покупает пусть даже бывшие в употреблении, но относительно современные промысловые суда, поверили государству. И оно, в свою очередь, будет делать ставку на серьезный и крупный российский рыбный бизнес.
